Из долины дома на склонах гор и холмов, нависающих над Башкой грапой, выглядят вовсе крошечными.
Внизу, на дне узкой долины, уместились только шесть из двадцати четырёх деревенек – большинство других прилепились к склонам спускающихся сюда с юга Бохиньских гор, некоторые расположены и на Церклянских холмах, на северной стороне.
«Девушка» здесь не dekle, как повсюду в Словении, а čača. «Кислый» - не kisel, а čisel. Завтрак – не zajtrk, а froštik. Погреб – hrom, а не klet ... Floudrmaus - летучая мышь, krubla - нога, špringele – заяц, žmitk – кислое молоко. Oubrhtat, žlite, falaude, binkla, pejkl, frjajžn - перечислять можно бесконечно.
О том, что есть такая Башка Грапа (Baška Grapa) - ущелье, по которому течёт река Бача (Bača), я узнала лет десять назад.
Рассказал мне о ней один приятнейший молодой инженер-словенец, котого мне когда-то довелось немного учить русскому языку.
Рассказал он и про то, что диалект в тех краях совершенно особенный - из тех, которые нормальные словенцы не понимают вовсе:)
Так уж получилось - история такая.... Сам он родом из тех мест, и родители так там и живут, как и все предыдущие поколения их семьи - лет восемьсот уже.
Короче, так я и узнала про Рут. И про Грант. Тогда же я там и побывала впервые.
В начале XIII века в Башке грапе были только три деревни – Грахово (Grahovo), Коритница (Koritnica) и совсем тогда крохотная Облоке ( Obloke).
И вот именно сюда в 1218 году Бертольд V , граф Андекский, бывший в ту пору патриархом Аквилеи, начал переселять своих крестьян из долины Пустерталь, что в Южном Тироле .
С 1218 по 1251 год из окрестностей Иннихена, который итальянцы называют Сан-Кандидо, сюда перебрались примерно 70-80 человек. Все переселенцы были полностью освобождены от каких бы то ни было налогов и податей, от обязательной службы в армии, имели право свободно охотиться в лесах. Первым населённым пунктом, а впоследствии - центром автономии, стал Рут.
Впрочем, Рутом он стал называться только после второй мировой войны – в архивных документах название за прошедшие 800 лет менялось много раз (Corithnich, Ober Coritnitz, Deutsch Coritnitz, Ruthae Tevthonicus, Corithniza Theutonicus, с XVIII века - Deutsch Ruth (Nemški Rut / Немецкий Рут).
А липу у церкви св. Ламберта посадили позже - вроде как то ли в XIV, то ли в XVI веке.
Если бы не пожар, случившийся в деревне в 1844 году, быть бы ей самой большой липой в Словении - она тогда была выше колокольни, а осталось только 23 метра в высоту. Окружность - восемь метров.
Этот островок тирольского языка во второй половине XIX века исследовали Штефан Коцянчич (Štefan Kociančič), И. А. Бодуэн де Куртенэ (Boudoin de Courtenay), Карл Чёрниг, барон фон Чернгаузен (Carl von Czoernig), Симон Рутар (Simon Rutar), Иван Коштиал (Ivan Koštial).
Почти все они отмечали также и характерную внешность местных жителей – светловолосые, с высоким лбом, довольно длинным носом. Ещё повторяющиеся в записях разных исследователей особенности: люди очень экономные и бережливые, легко вскипают и ссорятся между собой, любят порой крепко выпить. Симон Рутар отметил также, что женщины ведут себя по-мужски. Уж не знаю, что он имел в виду)
Почему такое пристальное внимание было к жителям и языку Рута и Гранта, а не всех тринадцати деревень, основанных переселенцами?
Дорога в Рут, а из него в Грант была проложена только в 1970 году, и до этого люди ходили в соседние деревни пешком.
Если другие поселенцы ещё в начале XIII века оказались рядом с уже живущими там словенцами, то расположенные на самом верху под горой Родица Рут и Грант жили многие века довольно обособленно.
В 1853 году Штефан Коцянчич записал, что потомки тирольских пересенцев все эти столетия регулярно отправляли в церковь Иннихена Käfergeld («жучьи деньги»). Спустя два года, в 1875, о том же пишет и Карл Чёрниг, при этом объясняя, что эти деньги предназначались для оплаты службы в тамошней, иннихенской, церкви, на которой молились об урожае на полях переселенцев и о защите урожая от вредителей-жуков. То, что более 600 лет паломники из Рута ежегодно преодолевали почти 200 километров, подтверждают не только рассказы местных жителей, но и хранившиеся в Руте расписки приходских священников из Иннихена о получении денег, которые Карл Чёрниг видел своими глазами.
Венецианская республика сменила Аквилейский патриархат, потом эти земли вошли в состав империи Габсбургов, а связь между Башкой грапой и родным Тиролем прервалась только в веке XX с его войнами.
В 1985 году, впрочем, жители Рута и Гранта снова побывали на земле своих предков, потом встречали делегацию из Иннихена у себя в гостях, и с тех пор так и ездят в гости друг к другу каждый год по очереди.
При первой переписи населения в 1869 году в Руте жили 330 человек. Сейчас осталось всего чуть более 46 постоянных жителей. В Гранте было 130 человек, а постоянно сейчас живут чуть более двадцати. Многие приезжают сюда только в выходные дни.
Часто можно прочитать, что этот Бохиньский участок железной дороги Прага-Триест принёс в Башку грапу развитие и прогресс, открыл окно в мир, но именно в эти годы население на южной стороне долины начало заметно сокращаться.
Сначала вообще-то появилась та дорога, по которой и сейчас можно проехать в Башку грапу из Сельшской долины до Моста на Соче на машине.
Да, этой дороги не было вообще до 1890 года – точнее, вообще никакой дороги не было. И строить её начали именно для того, чтобы обеспечить возможность прокладки рельсов для той железной дороги, которая связала Есенице и Горицу в 1906 году.
Если вам приходилось проезжать там на поезде, то шесть лет строительства 158 километров дороги вам не покажутся долгим сроком – не так просто в те времена было проложить дорогу через 28 тоннелей. Вот когда после самого длинного из них (6327 метров) по пути из Бохиньской Бистрицы поезд выезжает в Подбрдо, это и есть начало Башки грапы. Вообще та дорога хороша, а проехать по ней можно не только на обычном поезде (вместе со своей машиной тоже), но и на музейном поезде с самым настоящим паровозом.
Вот как-то на том, музейном, особенно легко попытаться представить, какой это был перелом в жизни целой долины!
Местные жители, занимавшиеся всю жизнь только сельским хозяйством, получили возможность устроиться на оплачиваемую работу. Долину заполнили наёмные рабочие из самых разных уголков Австро-Венгрии - укладка рельсов шла очень интенсивно.
В расположенных на дне долины древнях Подбрдо (Podbrdo), Худаюжна (Hudajužna) и Грахово об Бачи (Grahovo ob Bači) появились железнодорожные станции, почта, магазины, трактиры.
А вот потом началась первая мировая война, после неё все эти земли перешли Италии - граница совсем рядом проходила, и именно здесь итальянцы начали тогда строительство Альпийского вала. Началась итальянизация, потом вторая мировая война.... Удивляться можно только тому, что эти деревни не опустели вовсе.
Здесь необыкновенно чистый воздух и тишина, совершенно потрясающие виды на долину, и ... не знаю, что-то ещё есть, чего я не могу и сама себе объяснить, но это то, что меня опять и опять почему-то приводит в Рут. И в Грант.
Как-то разговорились с одной молодой женщиной в Гранте - как это обычно бывает, увидев незнакомую машину, она вышла спросить, не нужна ли помощь, не ищем ли мы кого-то из соседей. Рассказала нам, что после окончания университета устроилась на работу в Мариборе, вышла замуж, дети родились - всё вроде бы хорошо было, да вот тяжко, говорит, было. Чуть не каждый день состояние какое-то такое странное, будто дышать нечем. К родителям, говорит, приеду - только здесь полной грудью и дышу, а вернёмся в Марибор - задыхаюсь. Так и переехали опять сюда. Муж на работу в Горицу каждый день катается (час туда - час обратно), ей и вовсе повезло - в Толмине нашла работу.
Вот, кстати, здесь как-то задумалась - как бы правильно перевести слово mlekarna? Ну, не молокозавод же, если это не Ljubljanske mlekarne, а вот что-то такое?
А ещё порой вот о чём думаю: здесь тирольцы, за грядой холмов - фриулы вперемежку со словенцами и итальянцами под боком.
Да и вообще - земля одна, а имена и названия меняются. Истры, карны, венеты, тавриски и норики (кельты), гунны, римляне и остготы, славяне и лангобарды...
Все они здесь жили и никуда не исчезли же с лица Земли! Стоит ли удивляться таким разным народным костюмам, различной архитектуре и кухне, обычаям и традициям, такому разнообразию диалектов в этой маленькой Словении?!
Жанна Корошец